И память сердце растревожит …

      Из воспоминаний Натальи Николаевны Шевченко (урождённой Николенко), одной и старейших жительниц села Варваровка Советского района Республики Крым. Воспоминания собраны, обработаны и представлены библиотекарем Варваровской библиотеки – филиала №2 МБУК «ЦБС Советского района Республики Крым» Лисицкой О.В.
      Когда началась Великая Отечественная война, Наталье Николаевне Шевченко исполнилось 14 лет.
      В октябре 1941 года Наташа вместе со своим отцом Николаем Галактионовичем погнали колхозный скот на Керченскую переправу для дальнейшей его эвакуации.
      На самой переправе они попали под бомбёжку фашистских самолётов. В памяти Натальи Николаевны до последних её дней остались жуткие картины гибнущего скота и людей. Всё смешалось тогда в ужасающую какофонию людских криков, стонов, рёва раненых домашних животных, воя самолётов в небе и оглушающих разрывов бомб. Так и не успев переправить груз, Наташа вместе с отцом вернулась в село.
      В ноябре месяце в Ичкинский (Советский) район вошли гитлеровцы.
      Война сразу поделила ранее близких людей на предателей и героев, кто-то из жителей села перешёл на сторону немцев, большая часть ушла в партизаны. При вторжении немцев в Варваровку, жительница села Ульяна Очкасова встречала оккупантов хлебом и солью. Так односельчане впервые столкнулись с предательством. Позже, в 1942 году, над Ичкинским районом был сбит советский самолёт, и двое спасшихся лётчиков волею судьбы оказались в тутовнике за Варваровкой. Так уж случилось, что ночью они постучались именно в дом Очкасовых, надеясь получить помощь. Сын Ульяны Очкасовой Михаил утром отвёл лётчиков в комендатуру, после чего их повесили.
      Всё время оккупации Михаил Очкасов прослужил полицейским. Когда в апреле 1944 года фашисты стали отступать, семья Очкасовых бежала вместе с ними.
      Отец же и сын Бирюковы, хоть и надели полицейскую форму, но предателями не стали. Младший Бирюков, Михаил, был вхож в комендатуру, имел пропуск, но при этом был участником подпольной организации и помог во время оккупации очень многим людям. Отец его Дмитрий был старостой в общине. Немцы сразу переименовали коммуны в общины. Семья Бирюковых была семьёй кулацкой, но никогда обиды на советскую власть не держала. К началу войны Дмитрий Бирюков был довольно пожилым человеком, однако немцы назначили старостой именно его. Скорее всего, у них имелись какие-то сведения о жителях занимаемых ими сёл.
      Саму Наталью Николаевну должны были угнать в Германию. Спас её сосед, помог ей бежать, спрятал за селом в известковых ямах, а потом уже — у своих родственников в другом селе. К сожалению, имя его забылось. Наталья Николаевна из этого кошмара помнила только то, что он тоже, как и Михаил Бирюков, состоял на службе в полиции.
      Перед отправкой в Германию всех молодых и здоровых жителей района согнали в одно место. Людей раздели догола, выстроили в шеренги, и немецкие солдаты, с овчарками на поводках, стояли в оцеплении. Наталья Николаевна с ужасом вспоминала пережитый тогда страх, к которому добавлялся ещё и стыд. Офицеры осматривали людей, как скот – тыкали хлыстами в живот, грудь, ягодицы, осматривали зубы, девушек дёргали за косы. Лай овчарок, гитлеровские офицеры в кожаных плащах, с хлыстами в руках, страх и стыд от своей наготы и беззащитности – все эти жуткие моменты беспощадно и навсегда отпечатались в сознании Натальи Николаевны. С тех пор Наталья Николаевна никогда не любила и боялась немецких овчарок. Слишком страшные вспоминания были у неё связаны с этими собаками.
      Особенно тяжело вспоминала Наталья Николаевна расстрел односельчан-коммунистов, которые остались в оккупации. В 1942 году в селе Еленовка (село располагалось за нынешним селом Коломенское; ныне Еленовки нет на карте района) фашисты расстреляли группу людей, среди которых были односельчане – колхозная активистка Евгения Ермоленко и директор молокозавода Пётр Андреевич Зелёный. После казни, родственники забрали тела, на которых не было пуль. Активисты были просто отравлены угарным газом прямо в машине. Разные люди, пережившие войну, не единожды рассказывали о том, что гитлеровцы очень часто применяли этот изуверский способ умерщвления, чтобы не тратить лишних пуль.
      Не смотря на прошедшие годы, о войне Наталья Николаевна вспоминала всегда с болью. Её рассказов о тех тяжёлых днях хватило бы, наверное, на целую повесть.
 *************************************************************
     Из воспоминаний старожилов села Красногвардейское. Воспоминания собраны, обработаны и представлены библиотекарем Красногвардейской библиотеки – филиала №19 МБУК «ЦБС Советского района Республики Крым» Стукаловой Н. В.
      Призыв военнообязанных из села Ней – Цюрихталь (ныне село Красногвардейское) осуществлялся до осени 1941 года. Оставшиеся же в тылу жители села испытали на себе все ужасы гитлеровской оккупации.
      Фашисты вошли в Ичкинский район 2 ноября 1941 года. На безымянной высотке у села Ней – Цюрихталь прошёл кровопролитный бой красноармейцев с фашистами. Солдат РККА возглавлял офицер в звании капитана (имя и фамилия его не известны). Красноармейцы обстреляли колонну фашистских войск из всего имеющегося у них оружия. Капитан вёл огонь по противнику из пулемёта и был тяжело ранен. После боя местные жители подобрали офицера, но спасти его не удалось. От полученных тяжёлых ранений он умер и был похоронен на местном кладбище.
      С ноября 1942 года в сёлах Ней – Цюрихталь и Менгермене Немецком (ныне село Лоховка) действовали подпольные группы. Они информировали односельчан о положении на фронтах, собирали сведения о перемещениях гитлеровцев и переправляли их партизанам, организовывали доставку в лес продовольствия, одежды, оружия.
      В селе Ней-Цюрихталь группой подпольщиков руководил Бойченко Валентин Иванович 1925 года рождения. Окончив начальную школу, Валентин Бойченко продолжил обучение в семилетней школе в селе Эссен — Эки (ныне с. Пушкино), а затем окончил 8 класс в Чапаевской школе. В 14 лет Валентин Бойченко стал комсомольцем.
      С ноября 1942 года Бойченко был связан с партизанами. Он организовывал односельчан на сбор одежды и продуктов питания для партизан. Собранные вещи и продукты переправлялись в лес самими партизанами, которые под покровом ночи пробирались в село.
      Однажды, по словам Бойченко, он и жители села переправили партизанам несколько ящиков с патронами, которые красноармейцы при отступлении спрятали в заброшенном колодце по улице Парковой у школы.
      В результате предательства 20 октября 1943 года Валентин Бойченко был арестован вместе со своими односельчанами.
 Из воспоминаний жительницы села Людмилы Петровны Соловьевой, дочери расстрелянного фашистами Петра Афанасьевича Кутищева:
      «В селе было подполье. Членом подпольной группы был и мой отец Пётр Афанасьевич Кутищев. Группа действовала почти год, однако потом их предали. Всех подпольщиков били и пытали в деревенском клубе. На стенах долго ещё была кровь»
      Арестованные подпольщики были отправлены на железнодорожную станцию города Джанкой. В это время в Керчи проходила Керченско — Эльтигенская десантная операция, и гитлеровцы запаниковали. Они поспешно погрузили арестованных на открытые железнодорожные платформы и под охраной автоматчиков отправили в Симферополь. Ночью, во время передвижения состава, Валентин Бойченко на ходу выпрыгнул с платформы и под автоматными очередями сумел убежать. Правда, через несколько дней он вернулся в Ней-Цюрихталь, с помощью партизанских разведчиков перебрался в лес, где и воевал до освобождения Крыма в апреле 1944 года. После того, как Крым был освобождён, Валентин Бойченко был призван в ряды действующей армии и воевал до полной победы над врагом.
      В группу Бойченко входили:
      Баранова Людмила Алексеевна, арестована в июне 1943 года и расстреляна в Джанкое.
      Гурский Ефим Степанович, арестован 18 февраля 194 года и расстрелян в Джанкое.
      Камышанова Ольга, арестована в июне 1943 года и расстреляна вместе с Барановой в Джанкое.
      Канивец Мария Петровна, арестована и расстреляна в июне 194 года.
      Канивец Пётр Петрович (отец Марии), был арестован, но бежал
      Ниц Николай, был арестован, бежал, после освобождения Крыма в 1944 году вступил в действующую армию.
      Свиридова Евдокия, арестована и расстреляна в августе 1943 года в Нижнегорском.
Новиков Пётр Григорьевич, после начала ареста подпольщиков ушёл к партизанам, состоял бойцом 6 отряда 3-ей бригады соединения партизан Крыма. После освобождения Крыма в 1944 году вступил в действующую армию.
      Сиренко Пётр Фёдорович, член сельского подполья, с 6 февраля 1944 года состоял бойцом 1-ого отряда 2-ой бригады Восточного соединения партизан Крыма. После изгнания фашистов из Крыма в 1944 году вступил в действующую армию.
      Струков Виофилат Фокич, член сельского подполья с 25 июня 1943 года по 20 апреля 1944 года, затем боец 6-ого отряда 3-ей бригады Восточного соединения партизан Крыма.
      Маряхин (Бондаренко) Пётр Израилевич, член сельского подполья, с апреля 1943года по апрель 1944 – партизан 3-ей бригады партизанского движения.
      Крутищев Пётр Афанасьевич, арестован в июне 1943 года и расстрелян.
      Мачутский Степан Кирович, арестован в июне 1943 года и расстрелян.
      Елисеев Иван Иванович, боец 6-ого отряда 2 сектора; погиб на задании 4 июля 1943 года.
      Война и оккупация нанесла большой ущерб личным крестьянским хозяйствам. Люди жили впроголодь. В сельских общинах, созданных оккупантами, применялся принудительный труд, и непокорных жестоко наказывали. В таких жесточайших условиях люди добывали продукты питания для партизан.
      Из воспоминаний Людмилы Петровны Кутищевой, дочери расстрелянного фашистами Петра Афанасьевича Кутищева:
      «Жили впроголодь, постоянно хотелось есть. Иногда ночью просыпались от запаха свежего хлеба. Спали дети, в основном, на русской печи. Женщины складывали свежеиспечённые булки, овощи в мешки, всё это партизаны выносили на сани и увозили в лес. Наутро дети просыпались, а в доме уже не было тех сытных запахов, ни мучинки, ни зернинки!»
      За месяц до освобождения Крыма, в марте 1944 года, в селе плотно обосновались немцы.
      Из воспоминаний жительницы села Людмилы Петровны Соловьёвой, дочери расстрелянного фашистами Петра Афанасьевича Кутищева:
      «Сначала появилась колонна бронемашин и грузовиков, часть немцев ехали на мотоциклах. Сразу же оглушающе стали лаять собаки, раздались первые выстрелы и крики людей. Так в Менгермен вошла часть СС».
      После расстрела членов подпольных групп фашисты стали преследовать их семьи. Вдова Кутищева П.А. была арестована фашистами вместе с четырьмя детьми и отправлена в концлагерь города Джанкоя. Были так же арестованы жена и сын Шкирко М. И., семьи Турубарова Д. М. и Былина Д. Т. В каждой семье было по трое детей.
      Арестованных вывезли в Джанкойский концлагерь. Люди пробыли там год, и если бы не быстрое наступление советских войск, их тоже бы всех уничтожили.
 *************************************************************
 
      Из воспоминаний жительницы села Дмитровка Лилии Михайловны Козыревой (урождённой Мартынец).
      Несколько лет назад Лилия Михайловна Козырева поделилась своими воспоминаниями о событиях периода Великой Отечественной войны, происходившими в несуществующем ныне селе Белый Кош (Белостадное), со Светланой Викторовной Суденковой, работавшей ранее библиотекарем Дмитровской библиотеки — филиала №4 МБУК «ЦБС Советского района Республики Крым».
      Лилия Михайловна хорошо помнила, как осенью 1941 года, накануне отхода частей РККА из Крыма и начала эвакуации на Кубань сельскохозяйственной техники, жителям Белого Коша раздали зерно. Это зерно, спрятанное от оккупантов, помогло людям преодолеть годы военного лихолетья и не умереть от голода.
      Детская память цепко держала в себе сведения о трагичных событиях 19 января 1942 года. В тот день над Сивашом разгорелся воздушный бой. Близ села упал советский истребитель. Погибший лётчик был очень молодой. Согласно найденным у него документам, ему было всего 24 года, и он являлся уроженцем Донбасса. Жители села сами похоронили молодого пилота.
      Примерно в 25 километрах от Белого Коша находилось село Джепар-Юрт (ныне – село Октябрьское), в котором в период оккупации Крыма гитлеровцами, размещался концентрационный лагерь для советских военнопленных. Женщины из окрестных сёл, в том числе из села Белый Кош, вместе со своими детьми ходили к месту неволи и страданий, искали своих родных, выкупали их у охраны за продукты и уводили домой. Если не находили своих близких, то забирали на тех же условиях чужих людей, выдавая их за своих родственников. Солдаты, которых выхаживали спасшие их женщины, уходили после выздоровления в партизаны или на фронт.
      Жительницы Белого Коша лечили больных военнопленных, которые содержались просто под открытым небом, сивашскими грязями, делились с ними скудной пищей, тайком передавали измождённым людям самосвязанные из овечьей шерсти носки и шарфы.
      Лилия Козырева точно помнит, что в селе было небольшое подполье. Подпольщики собирали сведения о движении техники на немецком аэродроме, располагавшемся близ села чёрный Кош (ныне село Дмитровка). Лилия Михайловна помнит и то, как была схвачена и расстреляна целая семья из Белого Коша. Она назвала в беседе имена Андрея и Коли Стручковых, Семёна Куваки, Николая Султанова и учителя из Ичков Ивана Герасимовича Порошенко, которых тоже расстреляли немцы за связь с партизанами.
      Никто из жителей Белого Коша всю войну не имел никаких сведениях о своих родственниках, ушедших на фронт. Письма стали приходить только после освобождении Крыма от гитлеровцев в апреле 1944 года. Но не все они несли радостные вести. Похоронки стали в этот последний год войны явлением частым. Лилия Михайловна вспоминала те страшные годы со слезами на глазах, когда она, девочка — подросток, с ужасом смотрела на идущего по селу почтальона:
      «Только бы не к нам». Увы, беда не миновала семью Мартынец: похоронка нашла их дом в марте 1945 года.
      Она является олицетворением тех, на детство которых пришлась гражданская война, а в молодости они на своих плечах вынесли тяжёлые годы военного лихолетья. Рассказы этих людей ранят души и заставляют сжиматься сердце.
      Тяжёлое время оккупации закончилось в апреле 1944 года. Гитлеровцы были изгнаны из Крыма. Началось восстановление всего разрушенного войной. Надо было налаживать мирную жизнь и поднимать хозяйство.